class="p1">— Так, не будем тратить время, — «рубанул» мэтр, — барон рассказывал мне о запланированных для тебя поездках в баронство Бер и Асборг. И что надо бы посмотреть на твои практические «успехи» в магии, может что подсказать. Готов?

— Всегда готов, мэтр, — вытянулся я в стойке «смирно», — тем более — нашел, похоже у себя ошибку, лучше проверить под Вашим присмотром!

Под насмешливые хэкания барона и мага я показал свой старый Огненный Плевок:

— Когда я формировал его в первый раз, то сильно концентрировался на своем желании хоть как-то выпустить огонь из ладони, — прокомментировал я, заставляя огненную струю исчезнуть, — но, при этом, недостаточно оформил представление о конечном результате. В голове тогда, похоже, крутились мысли о разных огнеформах и подсознание выбрало наиболее четкую — в виде струи. Хотя мне казалось, что должен выйти шар.

Алтеус одобрительно покивал моей логике. Я же настроился на концепт Трансформации, сформировал образ мячика из плазмы и сделал раскрытой правой ладонью резкий и короткий толчок вперед — . Целился я в деревянную ростовую мишень у дальнего края площадки, метрах в двадцати от нас. В момент остановки моей ладони — с нее сорвался (наконец, летит!) светло-оранжевый сгусток плазмы и со скоростью сильно брошенного камня долетел до мишени, прожег ее и с шипением исчез в каменной стене за мишенью.

Преподавательский состав переглянулся и, забыв об имидже, побежал к прожжённой стене. За ними метнулся и я. Барон уже осторожно ковырялся кинжалом в оплавленной воронкообразной дырке:

— Больше, чем на ладонь в глубину прожег, — достаточно спокойно доложился Тудор.

— Сколько резерва по ощущениям у тебя осталось? — инквизитором осведомился у меня мэтр. Цифру я знал точную, даже с учетом динамики уже начавшегося восстановления. А вот о температуре шарика — догадывался по цвету плазмы.

— Меньше двух третей резерва.

— Ты специально желал шар такой высокой температуры?

— В общем, да — хотел же проверить свои догадки и силу воздействия заодно.

— То есть, если натужишься не как в первый раз, то шар будет холоднее и, главное, может быть — менее энергозатратным для резерва. Понимаешь — к чему я веду? — сурово спросил Алтеус. А я часто закивал, чтобы не нарываться.

Конечно, я понимал. Стрелять бронебойным, с прожигающим эффектом снарядом, которым выходил плазмошар с температурой поверхности солнца, по магам и бойцам врага, да еще и со скоростью брошенного рукой камня — было глупостью. Особенно, с ценой в 20 % резерва. И увернется опытный боец, и я потрачусь сильно.

Но пробовал я вызвать высокую температуру плазмы для тренировки образования водорода. Который я пока и «обволакивал» на всякий случай волевым посылом «не пущать», дабы не произошло масштабного смешивания с атмосферным кислородом. Ибо, именно последнее, по моему ограниченному пониманию и воспоминанию химии, давало большой «Бум». А большой Бум уже оправдывал и энергозатраты, поскольку должен был, по моей идее, бить по площадям. Просто, тестировать такое, рискуя уменьшить барону количество стен в замке, я не хотел.

Тем временем, Тудор и Алтеус о чем-то ожесточенно шептались, отойдя в сторонку. Брошенный на произвол судьбы, я решил довести текущий этап экспериментов до логического конца. Огненный Плевок был неудачным смешением огнешара (для средних и дальних дистанций) и малого огнемета (для дистанции близкой). Выверты подсознания — они такие! Не виноватый я!

«Дальняк» я свой теперь получил. А память дразнила одним воспоминанием фронтовой поры. Я приятельствовал тогда с одним пареньком из хозвзвода, который выполнял роль водовоза. Ваня Старых был из деревни, в детстве «служил» в пастухах и с кнутом неплохо управлялся. И за трофейную финку — меня в часы затишья научили щелкать кнутом тройкой способов. Ну вот нравился мне очень этот резкий щелчок — от извивающейся в воздухе на сверхзвуке плетеной кожи. Верхом и на телегах мне доводилось ездить крайне мало и практической ценности кнут для меня не нес. Да и овода с головы лошади кнутом я не снимал — все ушло «в щелчок».

А вот теперь решил попробовать «слить» остатки навыка Плевка в огненную плеть. Единственное, смысл это будет иметь, только при высоком мысленном контроле за «телом» плети. Если кнутом на первых тренировках я и кожу себе вспарывал на руке и шее, то плазма могла и голову снять. Мою. А свою — жалко же!

Плеть мне была интересна не просто как оружие близкого боя. Проще было оттачивать и дальше техники мечников под ускорением. Но вот возможность обводящих ударов, сложность блокировки, сверхскорость кончика самой плети… Короче, нравится мне «щелкать»!

Ладно, без резких движений — пробуем! Сосредоточившись я выпустил к земле из указательного и среднего пальцев, сложенных «пистолетом» узкую и тонкую петлю плазмы. Вот она «доросла» до земли. Я сделал легкий мах в горизонтальной плоскости с посылом удлинить петлю метров до двух для начала — есть! Что-то неудобно… Вот же, нужно кнутовище! Задаю оформленное желание оставить «жесткость» первым тридцати сантиметрам плети. Контроль и резкость движений существенно подросли.

Извивания в воздухе даже относительно низкотемпературной плазмы сопровождалось забавным потрескиванием. Так, а теперь — выход на самый простой замах в вертикальной плоскости и… щелчок. Етить! Вышло «слегка» погромче обычного кнута… Хорошо, что звуковая волна шла от меня в сторону. Плохо, что в сторону еще препиравшихся и незамечающих мои телодвижения барона и мэтра.

— Вот! Вот, посмотри! Поэтому и нужно сейчас! — проорал Алтеус, поднимая с земли шляпу, слетевшую благодаря звуковой волне.

— Племянничек, ты совсем, обалдел!? — криком поддержал старого друга Тудор.

Нет, не ценят здесь экспериментаторов. Ладно еще барон, но Алтеус же — ученый! Подумаешь, в ушах немного заложило и шляпа слетела! А на веревочке нужно ее носить, ковбой ушастый.

— Может просто выпорем? — предложил Тудор мэтру.

— Артон, б… — проигнорировал Алтеус непедагогичного «гуманиста», — создается четкое убеждение, что для тебя магия — веселая игрушка. Но, если на тренировках ты рискуешь «всего лишь» частями тела, причем, не только своими, но еще и нашими, то при нападении на тебя — из-за явно растущей самоуверенности — ты просто сдохнешь. Да! Ты не знаешь, что такое война, что такое настоящий бой!

Я внутренне усмехнулся, но отношение Алтеуса прекрасно понимал и не возмущался. Действительно, со стороны, я не мог не напоминать пацана, который наконец-то утащил у папы для испытаний вожделенный пистолет и «больше в деревне жителей нет».

С другой стороны — меня окружал незнакомый и, местами, сильно недружелюбный мир. Мир, в котором, без экстренного по скорости освоения магических сил (даже с учетом таки имеющегося боевого опыта), мне не светило дожить до… Мало,